В настоящее время в традиционной практике клинической психиатрии феномен психоза понимается как патологическое состояние ЦНС, сопровождающееся изменением восприятия картины мира (галлюцинации), его осмысления (бред) и эмоционального реагирования. Именно наличие этих критериев считается формальным признаком психоза, и являются показание для недобровольной госпитализации человека в условия психиатрического стационара. Сохраняются споры о генезе подобных состояний. Модель современной медицины основывается на поиске органических причин различных симптомов. Тот же материалистический подход перенесен в психиатрическую практику, где сознание рассматривается как эпифеномен материи. Действительно для многих психотических состояний была найдена связь с биологическими нарушениями: органические заболевания ЦНС, интоксикации, инфекции и др. В современно классификации они относятся к так называемым органическим психозам. В других случаях имеется четкая зависимость возникновения психотического эпизода от психотравмирующей ситуации и такие состояния называются реактивными психозами. Патогенез реактивных психозов рассматривают как функциональное нарушение деятельности ЦНС, связанное с внешним психогенным фактором. Существуют целая группа психотических  расстройств для которых не выявлено четкой связи с органическими заболеваниями ЦНС, и нет четкой связи с психотравмирующими ситуациями. Эти состояния типируются как эндогенные, то есть вызванные внутренней, но пока еще не известной причиной. К этой группе относят например весь спектр шизофренических психозов. Общим для всех трех групп, является понимание психотических переживаний в первую очередь, как сугубо патологических и нуждающихся в редукции. Надо отметить, что за последние 40 лет биологическая психиатрия достигла бесспорных успехов в области симптоматического купирования психотических проявлений с помощью супрессивной медикаментозной терапии. В применении антипсихотиков, несомненно, есть много плюсов. Ну во-первых из арсенала психиатрических клиник практически полностью исчезли смирительные рубашки, «вязки» и другие варварские методы удержания. Во-вторых, сократились сроки пребывания в психиатрических стационарах, облегчился труд работников психиатрических клиник. Однако, с другой стороны однобокий подход, базирующийся на биологическом редукционизме, привел к полной потере интереса к содержательной стороне психотических переживаний, и излишней, а вернее сказать тотальной патологизацией данного феномена. (С точки зрения психодинамической модели, психотическое состояние рассматривается как грубое нарушение целостности эго-структуры с бесконтрольным прорывом бессознательного материала в сознание и проекцией его индивидом во внешний мир. Нередко психоаналитики видят психогенную причину развития большинства психотических состяоний, как вариант патологической адаптации в условиях вытесненного внутреннего конфликта. Базовым методом предлагается модифицированная аналитическая терапия направленная на обнаружение и устранение данного конфликта.) Одной из самых важных заслуг трансперсональной психологии является открытие того, что многие из болезненных проявлений, которые по сложившемуся обыкновению ставится диагноз психического расстройства психотического уровня, и которые лечатся исключительно посредством супрессивной медикаментозной терапии, в действительности являются периодами тяжелых кризисов личностной трансформации и духовного раскрытия. Было обнаружено, что если эти состояния правильно понимать и поддерживать, то они приводят к эмоциональному и психосоматическому исцелению, к удивительным психологическим переменам и к эволюционному развитию сознания. Такой взгляд базируется на многолетних исследованиях необычных состояниях сознания, личном опыте трансформации и помощи людям переживающим духовный кризис. Надо отметить принципиальное отличие транспесонального подхода, направленного на переживание и интеграцию опыта необычных переживаний, как исцеляющих, от традиционного, направленого  на подавление и редукцию с последующей утилизацией. Неудивительно, что трансперсональный подход по-прежнему с недоверием воспринимается традиционно ориентированными психиатрами, привыкшими видеть в необычных переживаниях отражение исключительно патологического процесса ЦНС. По этой причине большинство людей столкнувшихся с мощными мистическими переживания, попадают в разряд психически больных и получаю лечение в условии психиатрических стационаров. Нелепость подобного отношения очевидна и обнаруживается при первом обращении к истории. Основатели трех мощнейших религий Буддизма, Христианства и Ислама сами переживали крайне необычный и нередко драматичный опыт духовного раскрытия, послуживший появлению этих великих традиций, оказавших кардинальное влияние на человечество. Сложно представить себе, что это является всего лишь плодом болезненного воображения. Однако у нас уже есть опыт, когда Христу поставили диагноз парафренного синдрома в рамках щизофренического приступа, Магомету височную эпилепсию, а буддийской медитации приписали шизофреноподобное действие и даже называли «искусственной кататонией». На наш взгляд такое вопиющее положение опять же связано с особенностью материалистически ориентированного образованию студентов медиков, которые в процессе обучения не получают необходимых знаний не только в области духовной жизни человека, но и в сфере  психологических знаний вообще. Это объясняет и тот факт, что мы до сих пор зачастую сталкиваемся с большим скепсисом врачей-психиатров по отношению к применению психотерапии в целом. Однако нельзя забывать, что психотические переживания являются феноменом, проявляющимся в очень широком диапазоне – от переживаний исключительно духовных до состояний явно связанных с грубой биологической патологией. И наряду с тем, что ряд традиционно настроенных психиатров склонны патологизировать мистический опыт, существует еще и противоположная крайность, с которой нам приходилось неоднократно встречаться. Это неразборчивая идеализация и возвеличивание психотических состояний, психологический редукционизм и как следствие оставление без внимания серьезных медицинских нарушений, что может привести к ухудшению состояния и нередко к смерти человека (группа контактеров и др.).
Таким образом перед нами стоит задача выработки такой стратегии, которая с одной стороны была бы сфокусирована на содержании необычных переживаний и помощь в их проживании, а с другой стороны обеспечивала адекватное медицинское сопровождение человека в кризисном состоянии. На практике столкнувшись с данной проблемой мы обнаружили, что на сегодняшний день не выработано каких-либо четких критериев, позволяющих провести дифференциальную диагностику и определить какое из состояний является духовным кризисом, а какое психическим заболеванием. Нам представляется не целесообразным такое упрощенное деление на патологические и духовные переживания в соответствии с критерием наличия или отсутствия четкой связи с явной патологией ЦНС. Конечно отсутствие связи мистического опыта с явной патологией ЦНС облегчает диагностику духовного кризиса и выбор стратегии сопровождения личности, столкнувшейся с ним. Однако, например существует расстройство, которое получило название гипертоксической или фебрильной шизофрении. Оно сопровождается мощнейшими мистическими переживаниями противоборства сил добра и зла, попадания в ад и рай и многими другими феноменами встречающимися в описаниях мистиков. Сегодня не найдено инструментальных доказательств (РКТ, ЯМРТ, ЭЭГ) наличия грубого повреждения ЦНС при этом состоянии. В то же время отмечается клиническая картина выраженной интоксикации неясного генеза, проявляющейся фебрильной температурой, соответствующей картиной крови и нередко смертью от гипертоксического шока, и чтобы спасти жизнь человека требуются реанимационные мероприятия. В наших наблюдениях есть случай, когда на фоне ушиба мозга человек пережил состояние выхода из тела и осознания своих надличностных корней, что в последующем привело к полному переосмыслению ценностей и переустройству жизни. Данное переживание было непосредственно связано с одним из наиболее серьезных органических расстройств ЦНС, однако разве это умаляет значения духовных переживаний для человека их пережившего. С нашей точки зрения феномен психотического состояния необходимо рассматривать в неразрывной совокупности биологических, психологических, социальных и духовных составляющих. Это значит, что в процессе медико-психологического сопровождения нам необходимо устранять или облегчать те биологические нарушения, которые возникают у человека переживающего кризисное состояние. Нужно быть внимательными к содержанию переживаний и индивидуальной реакции личности на эти переживания. Учитывать социальное окружение и взаимодействие. Способствовать реализации духовного потенциала, нередко открывающегося во время таких необычных состояний.
За три года существования центра необычные состояния сознания, которые могут быть отнесены к психотическим наблюдались у 28 человек.
Основным критерием, который мы использовали для начала нашей работы, было добровольное желание человека на такой тип терапии, способность и готовность к сотрудничеству с персоналом. Это выяснялось на первичной беседе, когда проводилась диагностика состояния, подробное объяснение своей позиции в отношении помощи обратившемуся человеку, ознакомление с правилами пребывания в центре и принципами взаимодействия с клиентами и персоналом клиники. В случае не желания клиента, отказа от сотрудничества с персоналом и неготовности соблюдать правила поведения и распорядка клиники мы рекомендовали проходить лечение в условиях традиционного психиатрического стационара. Все обратившиеся за помощью проходили подробное клиническое обследование, которое заключалось в клиническом интервью с пациентом и его семьей, инструментальной диагностики (анализы, ЭЭГ, РЭГ, РКТ, ЯМРТ и др.), расширенного экспериментально - психологического обследования (когнитивные функции, ММРI, Люшер, Сонди и др.). В центре были созданы условия для целостного био-психо-социо-духовного сопровождения (Таблица4). Биологическое воздействие обеспечивалось за счет подготовленного штата врачей клиницистов и медицинских сестер, имеющих большой стаж медицинской работы. Оно включало медикаментозную и физиотерапевтическую помощь. Психологическая работа обеспечивалась за счет активного применения индивидуальных и групповых методов психотерапии. Социальный аспект реализовывался за счет пребывания человека в условиях терапевтического сообщества. На наш взгляд одним из важнейших факторов, способствующих безопасному прохождению кризисного психотического состояния, является общая терапевтическая атмосфера центра, направленная на удовлетворение базовых потребностей человека в безопасности, принятии, самоуважении, творчестве и др. Каждый приходящий знакомится с философией центра и принимает на себя ответственность соблюдать ее основные принципы. В условиях центра мы стараемся максимально уйти от разделения наших клиентов в соответствии с диагнозом на наркоманов, шизофреников, невротиков и др, что нередко можно заметить в психиатрических клиниках. При этом, курс терапии строится таким образом, чтобы это максимально соответствовало индивидуальному запросу каждого. Мы достигаем этого путем совмещения индивидуальных терапевтических занятий с общими мероприятиями, которые служат знакомству, совместному времяпрепровождению и созданию общей атмосферы безопастности и принятия. К ним относятся утренние занятия, групповая медитация, группа завершения дня и анализа чувств, совместные чаепития, работа в саду, и др. На них по возможности приглашаются все клиенты центра. На таких собраниях принято говорить от своего имени, не оценивать окружающих, воздерживаться от советов и относится с пониманием и терпимостью ко всем откровенным чувствам, мнениям и суждениям, даже если они не соответствуют чьим-то убеждениям. Важным является принятие любых, даже очень странных переживаний, как феномена с которым сталкивается человек. Таким образом общая атмосфера «Дома у Дороги» больше напоминает атмосферу на семинарах по холотропному дыханию, ориентированную на поддержку и максимальное самопроявление, чем привычную атмосферу лечебного учреждения.
Философия нашего центра.

•    Каждый человек обладает безусловной ценностью и заслуживает уважения.
•    Каждый человек в состоянии быть ответственным за себя.
•    Каждый человек имеет право выбирать ценности, цели, принимать самостоятельные решения.
•    Каждый человек способен выходить за пределы собственных ограничений.
Духовным аспектом сопровождения на наш взгляд проникнуты все вышеописанные составляющие, так как мы считаем весь терапевтический подход духовно-ориентированным. В добавление можносказать, что в центре активно используются духовные практики (медитация, молитва, и др).

Так как подобный подход был для нас новым, мы строили свою стратегию скорее эмпирически. В соответствии с индивидуальной стратегией медико-психологического сопровождения были выделены три группы. К первой группе (3 человека) относились люди, у которых психотический опыт был четко связан с биологическим расстройством (органическое заболевание головного мозга, интоксикация и др.) и в терапии на первый план выходила медицинская помощь в устранении биологической причины с последующей интеграцией психотического опыта. В качестве примера можно привести случай, когда на фоне органичесского заболевания ЦНС у человека возникли мощные переживания контакта с божественной сущностью. Когда после проведения терапии ноотропами, ангиотропами, витаминами и др. пациент пришел в обычное состояние сознания проводилась работа по интеграции данных переживаний, что привело к переоценке ценностей, переориентации жизни в соответствии с духовным измерением.
Ко второй группе (9 человек) относились люди, у которых психотические переживание не имели четких инструментально подтвержденной связи с биологической патологией и относились в обшепринятой классификации к так называемым эндогенным расстройствам (щизотипальное расстройство, депрессивный эпизод и др.). При этом степень изменения сознания и  физиологических нарушений требовали сочетанного психотерапевтического и медикаментозного сопровождения. Медикаментозное сопровождение заключалась в дезинтоксикационной терпии, общеметаболической терапии, применением седатиков, антидепрессантов, а в некоторых случаях и антипсихотиков. Однако применение данных препаратов было направленно не только и не столько на подавление необычных переживаний, сколько на снижение их интенсивности по причине опасности для физического здоровья и препятствия контакта с окружающими. Психотерапевтическая стратегия строилась по принципу мягкого процессуального сопровождения. В острой фазе преимущественно использовались индивильные беседы, широко применялась арт-терапия (рисование мандал, объяснительные рисунки, спонтанное рисование, лепка и др.), пет-терапия, музыкотерапия. На более поздних этапах подключалась групповая терапия, телесноориентированая психтерапия, гештальт-терапия, библиотерапия.
К третьей группе (16) относились те, у которых отсутствовала связь психотического состояния с явной биологической патологией,  степень психотических переживаний не препятствовал контакту с персоналом и не угрожал физиологическому состоянию клиентов. В эту группу попали люди, у которых необычные переживания возникали спонтанно в момент проживания кризиса связанного с алкогольной и наркотической зависимостью, утратой близкого человека и значимых отношений, либо были инициированы занятиями духовными практиками (медитация, цигун) или экспериентальными формами психотерапии (холотропное дыхание, ребефинг и др.). Данным клиентам не требовалось какой либо значительной медицинской помощи, за исключением редких случаев снижения интенсивности психосоматических проявлений (АД, болевой синдром). Биологическое сопровождение в данных случаях строилось скорее по типу обеспечения адекватного питания, пребывания на свежем воздухе, соблюдении гигиенических условий, режима сна и бодрствования. Психотерапевтическая стратегия основывалась на вдохновлении человека на то, чтобы отдаться свободному течению переживаний с последующей их интеграцией. Для этого активно использовалась работа с телом, гештальт-терапия, арт-терапия, индивидуальное и групповое обсуждение, медитация, цигун. В тех случаях, когда интенсивность переживания становилась сложно-переносимой для человека, рекомендовалось уменьшить частоту и глубину духовной практики и экспериенальных форм психотерапии, а больше времени проводить в саду, на природе, выражать переживания с помощью творчества. И наоборот, в случаях когда переживания заходили в тупик, предлагались сеансы холотропного дыхания, усиление занятий духовной практикой и т.д.
Нам хотелось бы отметить опасность использования ярлыков, готовых решений и конкретных оценок переживаний в непосредственной работе с клиентом. В этом смысле мы считаем приемлемым феноменологическое сопровождение процесса самого человека, где он сам имеет возможность решать какие переживания для него духовные, а какие патологические, какие переживания он хочет интегрировать, а какие утилизировать.
Длительность описанных переживаний в трех группах разнилась от нескольких дней до двух и более месяцев. Наиболее продожительные переживания отмечались во второй группе (от месяца и более). Мы рекомендовали оставаться в центре все время активных переживаний до полной стабилизации состояния, позволяющего человеку вернуться к обычной социальной жизни. Однако процесс интеграции перенесенного опыта зачастую затягивается надолго. В этих случаях мы предлагали продленную программу поддержки, заключающуюся в регулярных (1-3 раза в неделю) встреч с психотерапевтом, посещение групповых занятий (арт, телесно-ориентированная психотерапия, холотропное дыхание), посещение групповых медитаций, занятий цигун. Кроме того неоценимое действие оказало посещение групп самопомощи (АА, АН), плодотворным оказалось сотрудническтво с центрами духовного развития (Московский Дзен-центр, Школа Йоги), холистической медицины (Центр воточной медицины и Цигун). Так как в «Доме у Дороги» проходят терапию много иногородних клиентов, то активно используются средства интернет для поддержания регулярного контакта. Важнейшим остается вопрос о том насколько и для кого является благотворным прохождение через психотические переживания. На сегодняшний день у нас еще недостаточно наблюдений, чтобы развернуто ответить на этот вопрос и мы видим в нем перспективу нашего исследования. Однако уже на сегодня  можно сказать, что по крайней мере 14 человек прошедших через подобное кризисное состояние отмечали расширение взгляда на мир и на самого себя, изменение иерархии жизненных ценностей с ориентиром на духовное измерение, улучшение психо-соматического здоровья, преодоление пристрастия к психоактивным веществам,  уменьшение враждебности. Все эти изменения расценивались ими субъективно как позитивные. Надо отметить, что многие наши клиенты, которые прошли через кризис трансформации проявили интерес к помощи тем, кто в подобном кризисе находится. В связи с этим мы организовали в «Доме у Дороги» волонтерскую службу. Это крайне благоприятно влияет и на тех, кто нуждается в помощи и на тех, кто ее оказывает. Сейчас многие из наших волонтеров прошли или проходят образование на базе психологического факультета РГУ и РГМУ, так как выбрали помогающую профессию в качестве основной.
Данный доклад скорее обозначает перспективы исследования, нежели предлагает окончательные результаты. Предложенная модель ни в коей мере не претендует на завершенность и является практической попыткой организации безопасного пространства для прохождения необычных состояний для всех кто с ними столкнулся. Мы видим большие перспективы в  исследовании биологических, личностных особенностей людей сталкивающихся с такими феноменами, их семейной истории, социального окружения, долговременного катамнестического наблюдения с целью выработки более дифференцированных моделей и методов.  В тоже время на наш взгляд одним из важнейших факторов позволяющих развиваться данному направлению исследования, является повышение общего интереса к духовным измерениям человеческой жизни, устранение разделения духовных и материальных сторон бытия. И наиболее актуально это в сфере образования, готовящей специалистов помогающих профессий.